Она горько плакала и её слёзы сливались с солёной водой – родной стихией океана. Раньше своё слияние с морской водой она переживала совершенно иначе – с восторгом, большим душевным подъёмом и казалось, что и океан встречает её с такой же радостью, потому что все его обитатели, которых она встречала на своём пути, проявляли дружелюбие, а некоторые даже резвились вместе с нею, играли как малые дети. Атмосфера полного взаимопонимания и абсолютной безопасности стала для неё настолько привычной, что ничего другого она и не ожидала от океана и его населения. Тем более удивительно ей было сейчас оказаться неожиданно в полном одиночестве, – несмотря на то, что она уже долго плавала в разных направлениях, никто не попадался ей навстречу.
На сердце становилось всё тревожнее из-за того, что это было не только неожиданно, но и непонятно – и в голову стучались нелёгкие вопросы: «Что случилось, почему я осталась одна? И почему родной океан превратился в чуждую мне среду, где нет ни одной живой души? Куда все подевались, какая беда стряслась?» Эти вопросы только множились, а ответа она не находила, да и не у кого было спросить, и от этого ей становилось ещё страшнее. Всё более потерянной и несчастной она себя чувствовала и от этого силы её таяли, но и смириться полностью с такой утратой она была не готова. Что-то внутри неё упрямо сопротивлялось такому положению вещей, не соглашалось с надвигающейся бедой и говорило её собственным внутренним голосом: «Рано сдаваться, надо искать ответ, ведь это очень важно – разобраться и понять – может не всё потеряно и ещё можно что-то исправить!» Но вот что именно нужно делать, она не понимала и поэтому всё ещё ждала, что что-то может произойти, и помощь придёт.
Но, увы, тревожное ожидание это затягивалось, однако ничего так и не происходило, что могло бы ей подсказать, – где искать ответ. И вот в какой-то миг ей показалось, что подсказку она ищет не там, – на самом деле намёк на неё уже некоторое время был, причём внутри неё самой, а не снаружи, куда она направила всё своё внимание. Теперь же, развернув его внутрь, она стала понемногу понимать эту подсказку, – а суть её была в самом переживании тревоги и страха от надвигающегося одиночества и растущего отчуждения с близкими. И переживание это оказалось совсем свежим, к тому же настолько сильным, что оно захватило гораздо большие участки её сознания, чем это сложилось в её жизни, – жизни весьма необычной.
А дело было в том, что само устройство её сознания было особенным, – она с самого раннего детства отличалась ярким воображением и мечтательностью, и ей очень нравилось проживать разные состояния и события в тех своеобразных мирах, что порождались её богатой фантазией. Иногда это происходило само собой во сне, а порой она как бы грезила наяву, погружаясь в волшебный, сказочный мир своей мечты, где обитали придуманные ею персонажи. Таких «игрушечных» миров у неё было много, и они менялись по мере того, как она росла. Окружающие считали её немного странной, а когда она впадала в очередное мечтательное состояние и выглядела при этом отрешённой, – как бы «не от мира сего», то и вовсе сторонились её, тем более, что она не могла, да и не хотела внятно объяснить – что с нею происходит.
Но и для себя самой она весьма приблизительно представляла суть глубинных процессов в её душе. Например, она сразу нашла своё сходство с героиней повести «Алые паруса», – девочкой Ассоль, мечтавшей о встрече с прекрасным принцем. Но было и важное различие – в её воображении на самом деле уживались самые разные сюжеты и их было много, – гораздо больше, чем в любых книгах. И от понимания того, что она не такая, как все, что её внутренний мир сложнее, богаче и разнообразнее, чем у окружающих, ей было хорошо, – она была в ладу сама с собой, и при этом никогда не проявляла ни высокомерия, ни, наоборот, излишней скромности, а была простой и естественной с окружающими.
В её нынешнем, взрослом сознании на первый план вышли два главных «мира»: в одном она – русалка, живущая в большом тёплом океане, где ей хорошо и радостно, но вот чего-то всё-таки не хватает для полного счастья, и поэтому она мечтает о какой-то другой, счастливой жизни. А вот в другом мире она – земная замужняя женщина, мать двоих, уже взрослых детей, любящая своего мужа-моряка и искренне скучающая по нему во время его долгих плаваний. Они с семьёй вполне обеспечены, живут в хорошем доме на берегу озера, но всё равно чего-то ей не хватает для полного счастья. Она интуитивно чувствует – чего именно, особенно когда купается в озере, и водная стихия словно манит её в большой океан, в его простор и свободное плавание.
И только изредка, – во сне или в мечтах, она испытывает ненадолго полное счастье – когда тайком сбегая из дома, если все спят, она смело бросается с крутого обрыва прямо в объятья океана и плавает там так долго, насколько позволяет семейная ситуация, а потом незаметно возвращается домой. Этого заряда сильных эмоций хватает на какое-то время, а затем всё повторяется. И так было долго, но в последнее время что-то стало меняться: муж постепенно отдалялся от неё, былая его любовь сменилась холодностью, а порой и неприязнью. Самое страшное было то, что его нежность и забота не исчезли, но теперь стали всё чаще проявляться по отношению к другим женщинам. А накануне он вообще пришёл домой очень поздно, пьяный, когда же она попыталась выяснить, что происходит, он вместо ответа грубо выругался и просто оттолкнул её так сильно, что она едва не упала.
Он вскоре уснул, она же не находила себе места: то, что она смутно чувствовала, что любовь ушла и дом их опустел, но гнала от себя как страшную, недопустимую мысль, стало внезапно не просто мыслью, но самой настоящей правдой. Но как же теперь ей жить, ведь весь её привычный мир рухнул ?! Душу, сознание, всё её существо теперь заполнило отчаяние, страх одиночества, мрачные мысли о том, что она никому не нужна, что её бросили, как старую, изношенную вещь…
Невыносимое горестное чувство брошенной женщины и погнало её искать утешение и спасение в её состоянии русалки, но оказалось, что и это теперь невозможно, потому что весь груз её горя переместился вместе с нею и сюда: с земли в океан, и здесь ей так же страшно и одиноко, как и на земле, нет никого, кто поддержал бы и утешил её… И так, эту подсказку она разгадала, но что с этим теперь делать, как жить дальше в таком безбрежном отчаянии?!
Оно настолько поглотило её, что она буквально опустила руки, застыла неподвижно и стала постепенно погружаться в тёмную и холодную пучину океана, утратив силу бороться за свою жизнь, ведь она утратила смысл. Сознание её тоже словно обволакивал мрак, и отчаяние при этом перерождалось в безразличие – ей уже было почти всё равно: умрёт она, или как-то спасётся. Тем не менее, ей показалось, что рядом мелькнула какая-то тень. «Наверное, показалось, – ведь перед смертью, по слухам, возникают галлюцинации. Тем более, что эта тень не тёмная, а белая, – а таких не бывает», – подумала она.
Но вот белая тень возникла снова, уже ближе и вскоре обрела очертания крупной акулы. «Нет, не показалось, значит, я ещё жива. Но, кажется уже ненадолго – сейчас эта акула меня съест, и кончатся мои мучения!», – подумала русалка, причём, как ни странно, с облегчением – ведь с появлением этой хищницы возникла хоть какая-то определённость. Но, едва возникнув, тут же исчезла, – потому что акула не стала нападать на неё, а вдруг заговорила человеческим голосом. Пасть её при этом оставалась закрытой, а голос почему-то звучал внутри русалкиной головы, и это были неожиданные, удивительные слова:
– Глупая, я пришла не убивать тебя, а спасать!
Русалка подумала, услышав это: «Точно, это предсмертные галлюцинации, – акулы ведь не говорят, и, тем более, никогда не спасают тонущих» .
Но акула продолжала свою необычную речь:
– А вот я и говорю, и спасаю, потому что я необычная акула. И живу я в особом океане – океане твоего сознания, и работу здесь выполняю тоже особую, поэтому появляюсь только в крайних случаях, когда вопрос идёт о жизни и смерти, ну, как «скорая помощь» в земной жизни.
Русалка была удивлена тем, что галлюцинация её такая разговорчивая и умная, и решила поддержать эту своеобразную игру своего воображения, спросив акулу:
– Допустим, это так и есть. Но чем же ты можешь помочь мне, ведь ты же, наверное, знаешь, что происходит в моей жизни и в моей душе – положение моё безвыходное?!
– Это только на первый взгляд оно такое, а на самом деле в твоём нынешнем кризисе кроется громадный потенциал обновления. Другими словами, пережив его сполна, то есть с открытым сердцем и умом, ты изменишься и уже никогда не будешь прежней.
– Прежде я была счастливой, и если мне не хватало земных радостей, я дополняла их морскими, и меня всегда окружали милые, любящие существа. А сейчас я несчастна и одинока, радость ушла, и боюсь, что навсегда! И куда же ведёт такое «обновление», о чём ты вообще говоришь, глупая рыба?!.
– Но-но, осторожнее в выражениях, а то вот уплыву и тони тогда дальше, если считаешь себя умнее меня! Ладно, обида моя недолгая, – ведь я большая и поэтому умею управлять своими эмоциями в отличие от тебя, пока ещё это они тобою управляют. Поэтому объясню подробнее и на доступном тебе уровне суть кризиса и возможного обновления. Вот представь такую картину: когда ты только родилась, то была такая маленькая и беспомощная, что самое подходящее место для тебя было тоже маленьким, – ну, примерно как аквариум для декоративных рыбок с прогретой чистой водой и регулярным детским питанием. По мере того, как ты росла и становилась более сильной и умелой, пространство твоей жизни тоже должно было расширяться и усложняться. На смену аквариуму пришли одно за другим эти увеличивающиеся жизненные пространства – большая ванна, пруд, озеро, река, море, океан. Но даже оказавшись в океане, ты пока плавала ближе к поверхности, где тепло и светло и много всякой мелкой живности. Это как своего рода детский сад в человеческом мире, где и пища даётся соответствующая, легко усваиваемая – манная каша например, или йогурты, сладости там всякие. Но сейчас ты уже выросла из детского сада и тебе пора переходить в школу, а потом – в институт и так далее. Это понятно?
– Ну да, конечно, это и ребёнок поймёт, – дети сами хотят расти быстрее, овладевать всё более сложными знаниями и навыками. Но причём тут моё горе, моё одиночество? Как мне воспринимать измены мужа, его холодность, равнодушие? Зачем мне ревность, зачем утраты?!.
– А вот это и есть твоя новая «пища» – для ума, души, для будущей мудрости, если, конечно, не выплюнешь её, не побрезгуешь, а будешь терпеливо переваривать, усваивать и становиться взрослее и сильнее. Или ты бы хотела всю жизнь кушать только мороженое, шоколад, конфеты, то есть наслаждаться, но при этом получить мудрость без усилий со своей стороны, просто как дар?!.
– Да, кажется я начинаю тебя понимать, хоть это и нелегко. Ведь получается с твоих слов, что моё страдание это и есть самый верный способ, даже непременное условие дальнейшего роста, а это так мучительно и тяжело мне даётся. Так и хочется сказать : «Я не готова, избавьте меня от этих переживаний, ведь я хочу радоваться жизни, а не страдать!».
– Ну да, я понимаю тебя, – сама проходила свои стадии роста, потому так уверенно об этом сейчас говорю!
– Ой, слушай, а я не утону – ведь я никогда ещё так глубоко не ныряла?
– Надеюсь, что ты не утонешь – ведь это погружение на новую глубину тоже очень символическое, как погружение в новые для тебя и очень сильные переживания, чувства в поиске новых, более глубоких смыслов. Ты же для этого сейчас здесь, или я чего-то не понимаю? Скажи честно – ты хочешь утонуть, или хочешь жить?
– До встречи с тобой я думала, что уже умираю, а сейчас понимаю, что очень хочу жить, но уже как-то по-другому. Но скажу честно: мне до последнего казалось что умереть легче, чем всерьёз перестраивать себя.
– Ну, это возможно было ещё и потому, что ты чувствовала себя совсем одинокой, хотя это не так. Мы и сейчас с тобой не одни, просто ты была так ослеплена своим горем, что перестала воспринимать реальность, и мне пришлось срочно перекраситься в белый цвет, чтобы ты обратила на меня внимание.
– Но я на самом деле никого кроме тебя не вижу!
– Это всего лишь временное ослабление внимания от стресса, и оно пройдёт. Но поверь мне – полного одиночества никогда не бывает, всегда есть кто-то рядом, только откройся миру, сделай шаг навстречу и обязательно тебя встретят. Ну, посмотри внимательнее, неужели ты и в самом деле не видишь кашалота?! Ведь он был здесь с самого начала, мы приплыли с ним вместе!
– Ой, и правда, только сейчас разглядела! Извини меня, кашалот. А ты не опасен?
– Нет, что ты, мы с акулой в паре работаем, у нас распределены роли. Она умнее, а я сильнее, но делаем мы одно общее дело и здесь мы для того, чтобы помочь тебе освоиться на новом жизненном этапе. И хоть я не такой умный, как акула, но всё равно хочу от себя добавить. Имей в виду на будущее: помощь часто может быть неявной. Ну то есть не настолько заметной, активной, и даже настойчивой, такой, какую оказывает тебе сейчас акула. Порой нужны усилия уже с твоей стороны, чтобы её разглядеть, как ты меня сейчас разглядела, чтобы воспользоваться ею. А ещё очень важно попросить о ней внятно: чего именно ты хочешь в данной ситуации, какой конкретно помощи.
– О да, спасибо, это очень важное дополнение. Я очень благодарна вам обоим, мне намного легче теперь будет решать новые задачи, что поставила передо мною жизнь. А тебя, кашалот, я хочу попросить об очень конкретной помощи прямо сейчас: отвези меня, пожалуйста, побыстрее на берег. Мне почему-то кажется, что сейчас, после нашей встречи, моё присутствие больше требуется на земле. Ведь если мой муж проснётся, а меня нет рядом, то он ведь будет беспокоиться, не дай Бог подумает, что я от отчаяния, в порыве чувств утопилась. Ему ведь тоже тяжело сейчас и может понадобиться моя помощь!
Автор рассказа Алексей Гузев, психолог